Когда началась эпидемия коронавируса, мы думали, что легко справимся с ней. Но оказалось, что болезнь охватила едва ли не все сферы современного общества.

Почти весь 2020 год человечество живет под знаком эпидемии коронавируса. Мы еще не можем в полной мере оценить ее влияние на человечество, но уже ясно, что бед и убытков она принесла немерено. Для бизнеса это стало, возможно, самым серьезным испытанием за обозримый период. Увы, надежды на то, что волна пандемии схлынет, не оправдались, мы переживаем этап повторного ее наступления. И хотя наши силы и внимание поглощены текущей борьбой с этой напастью, многие все больше задумываются о более отдаленных последствиях от нее. И пока они выглядит достаточно мрачно.

Вторая волна тревоги

Чтобы понять степень воздействия эпидемии на людей, лучше всего ответить на вопрос: а как они воспринимают сегодняшнюю ситуацию с ростом инфицированных коронавирусом в России и других странах, какие видят опасности для себя и как реагируют на них? ВЦИОМ на регулярной основе проводит подобные исследования изменения настроений своих респондентов. По словам генерального директора этой организации Валерия Федорова, опросы показывают, что эта тема серьезно беспокоит население. Однако в разные периоды это беспокойство носит разный характер. Его пик достиг максимума в мае, когда 36% респондентов говорили о своих тревогах в связи с пандемией. Затем они стали снижаться до 10% в июле. Однако в последней декаде сентября произошел взлет негативных настроений, количество обеспокоенных снова стало расти.

Этот вывод подтверждают и ответы на вопрос: что опаснее – сезонный грипп или Ковид? Во время первой волны максимальное количество тех, кто считает, что Ковид страшнее, достигало 63%. Затем эта цифра пошла на спад до 31% и потом снова выросла до 55%.

Но Ковид – это не только вирусное заболевание, но и психологическое. Три четверти респондентов говорят, что боятся им заразиться, 11% такого страха не испытывают и 10% об этом не задумываются.

Но этим страхи не ограничиваются, люди все больше задумываются о последствиях эпидемии. С апреля наблюдается рост тех, кто обеспокоен будущим. Правда, в августе-сентябре их стало меньше, но затем снова этот контингент стал увеличиваться. Сегодня это соотношение 30:55% в пользу алармистов.

К каким мерам прибегают наши сограждане, чтобы не стать жертвой вируса? 61% уверяют, что надевают маски, используют личную гигиену 32%, ограничивают контакты с другими людьми 22%.

Мы задали вопрос: нужно ли ввести такие же жесткие ограничения, как в прошлый раз, или они могут быть мягче? – говорит Валерий Федоров. 36% респондентов считают, что ограничения должны быть менее строгими, 16% опрошенных, наоборот, полагают, что они должны быть более твердыми.

Эти данные показывают, что в стране нарастает тревога и неуверенность, вызванная эпидемией коронавируса.

Мы знаем, что ничего не знаем

Возможно, эта тревога была бы еще сильнее, если бы до общества доходили достоверные данные о размахе эпидемии. Но, как считает президент Фонда социальных исследований Владимир Звоновский, многие цифры вызывают сомнения, что порождает недоверие к официальной статистике.

Так, проведенный в августе опрос показал, что в стране болеют или уже переболели 4,3% россиян. Учитывая погрешности статистики, это от 3,5 до 5,5 млн человек, что примерно вчетверо больше официальных данных – на тот момент их было 956 тысяч. Более всего заболевших на Северном Кавказе и в столицах – Москве и Санкт-Петербурге.

Почти каждый пятый прошел тестирование – это означает, что сдали тесты менее 21 млн человек старше 18 лет. Про данным госстатистики, на момент опроса таких было 35 млн.

Как полагает генеральный директор Центра политического анализа Павел Данилин, официально Россия на четвертом месте по количеству заболевших. Но при этом статистка не дает реального представления о том, что происходит с заболеванием Ковида в России.

Но и в мире зачастую положение не намного лучше. Большинство прогнозов оказываются недостоверными. Так, один Австралийский университет давал оценку, что к этому времени уже погибнут от коронавируса 15 млн землян. Но пока эта цифра намного меньше. Не сбываются опасения о заразности вируса; ежедневно московское метро перевозит свыше 9 млн пассажиров. По некоторым оценкам, при такой плотности и скученности все должны быть давно заражены. Но этого тоже нет.

Нет четких критериев, при какой степени поражения легких нужна срочная госпитализация. Карантинные меры принимаются не из научного расчета, а из страха чиновников, что ситуация может выйти из-под контроля. потому многие из них весьма сомнительны. И уж никто не представляет до конца последствия этих инициатив.

Без иммунитета

Но заражение коронавирусом происходит не только с точки зрения медицины, заражается все общество, прежде всего информационная и социальная сфера. Можно говорить, что в каком-то смысле это самая необычная пандемия, которая проходит в прямом эфире. Со всех сторон из всех видов СМИ льется бесконечный поток информации на эту тему, который не столько информирует, сколько деморализует людей.

Это в самом деле по многим параметрам самая необычная пандемия в истории. Еще никогда медицинская проблема не останавливала едва ли не всю экономику в стольких странах. И еще ни разу такое количество здоровых людей не оказывалось в тотальной изоляции.

Все это имеет свои серьезные последствия, считает глава исследовательской группы «Циркон» Игорь Задорин. Происходит массовое снижение уверенности в завтрашнем дне, растет число психических расстройств. Количество обращений к психиатрам и психологам бьет все рекорды. По сути дела, идет демонизация эпидемии, отсюда большое число конспирологических теорий.

Сокращается горизонт планирования, бизнес и граждане строят планы на жизнь не более чем на два-три месяца вперед. Идет дальнейшее огосударствление экономики, и не только в России, где это происходит давно. По словам руководителя проектов «Германо-российского форума» Александра Рара, в ФРГ под контроль государства уже перешла половина народного хозяйства, а совсем недавно было не более 30-40%.

Растет зависимость общества от государства, одновременно снижается сплоченность и повышается разделенность людей, происходит утрата социальных связей.

Если подводить итоги, то общество пребывает в состоянии испуга и неопределенности, оно становится больным. Выясняется, что у него нет иммунитета против вызванных пандемией процессов. Может получиться так, что с вирусом мы справимся, но окажемся в пораженной социальными недугами среде.

Реакция распада

Коронавирус меняет и международные отношения, нарушает устоявшиеся связи между государствами. Хотя, если быть точнее, то, по мнению председателя совета Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай» Андрея Быстрицкого, следует говорить о том, что пандемия лишь ускорила процессы, которые уже были запущены.

Любопытно, что одним из первых забил тревогу папа Франциск: в своей булле он отмечает, что в мире нет единства в борьбе с возникшей напастью. По мнению понтифика, С-19 разоблачил миф о нашей фальшивой безопасности, неспособность работать вместе становится все очевидней.

Факты подтверждают слова главы католиков мира. Налицо рост всеобщего эгоизма, когда каждый за себя. Страны изолируются друг от друга, мир поделился на своих и чужих. Происходят политические процессы, результаты которых пока неясны. Растет протестная активность при одновременном снижении доверия к властям, СМИ, возможностям современной медицины. Люди все отчетливей понимает, что их ожидает будущее совсем не такое, какое рисовалось в их представлениях еще совсем недавно.

Головокружение от успехов стало проходить

В мире буквально у всех на глазах формируется новая парадигма. Правительства разных стран попытались заключить со своим населением новый общественный договор: вы пока посидите дома, а мы тем временем будем изучать коварного невидимого врага, вырабатывать меры по решению ситуации. Но, как показывает практика, такое соглашение долго не держится. Накопление знаний о коронавирусе происходит медленно, они оказываются сильно замусоренными представлениями невесть откуда взявшихся многочисленных экспертов, научный консенсус между учеными разных государств не установлен, отмечает политолог Глеб Кузнецов.

За 9 месяцев пандемии до конца не раскрыт механизм действия вируса, с апреля прорывных знаний не возникло. Не выяснен ответ на один из самых главных вопросов – об устойчивости иммунитета, не появились новые профилактические предложения, по большому счету они все сводятся к тому же набору стандартных и малопродуктивных мер: носите маски, мойте руки. Угроза прихода второй волны нарастает, а все методы борьбы с эпидемией повторяют те, которые использовались во время первого наступления вируса.

Зато возникают очень тревожные побочные эффекты. Среди них крах медицинского обслуживания других заболеваний. Так, летом в 2020 года диагноз «рак» ставился в 4 раза реже, чем год назад, но вряд ли потому, что болеть им стали меньше – врачи были переброшены на другой фронт. Остановились или замедлились многие исследования по другим направлениям. Зато начинает расцветать медицинская «лысенковщина», появляются невероятные теории происхождения вируса, как и методы лечения.

Возникает реальная опасность, что социально-экономические последствия второй волны могут оказаться более тяжелыми, чем от первой волны, прогнозирует Глеб Кузнецов.

Коронавирус более чем наглядно продемонстрировал, насколько преувеличенными оказались наши представления об успехах человеческой цивилизации и насколько хрупок, ненадежен и неэффективен действующий мировой порядок. Самое время многие процессы запускать заново.

Владимир Гурвич