Почему нынешняя экономическая модель не может привести к росту экономики

Все последние годы нас потчуют обещаниями, что экономика вот-вот начнет расти. Но время идет, а ничего подобного не происходит. Наоборот, она все сильней уходит в стагнацию. При этом власть постоянно выступает с разными инициативами по изменению ситуации, но все эти попытки ни к чему не приводят. В результате общество все глубже погружается в пессимизм, а он в свою очередь лишь усугубляет экономические проблемы страны.

Нервный срыв

В последнее время власть все больше демонстрирует нервозность относительно экономической ситуации. То и дело из уст больших начальников раздаются тревожные возгласы. Один важный чиновник предсказывает, что в скором времени может лопнуть пузырь потребительского кредитования; другая еще более высокопоставленная дама предупреждает, что экономика вышла на свои пределы роста; третьего руководителя тревожит судьба национальных проектов.

Есть ли повод для подобного беспокойства, спрашивает Игорь Николаев, Директор Института стратегического анализа ФБК? Целый ряд событий последнего времени дает основание для такого вывода. Идет пересмотр ранее принятых решений. Например, строительство высокоскоростной магистрали Москва-Казань – неожиданно Минэкономразвития выступает против ее сооружения. Счетная палата публикует исследование, согласно которому национальные проекты могут быть не выполнены. Время идет, а делается крайне мало. Усиливаются разногласия между ведомствами, в частности, ЦБ и Минэкономразвития не могут найти общего языка в том, что следует делать с потребительским кредитованием. Является ли оно драйвером экономического роста или угрозой его окончательно похоронить?

Минэкономразвития публикует восемь тезисов на тему, как разогнать экономический рост. Но, как считает Игорь Николаев, на самом деле эти пункты направлены не на реальное развитие, их задача – придумать, как увеличить потенциал экономики. Но, как хорошо известно, потенциал может быть большим, а развитие слабым. Данный документ скорее носит типично для чиновников перестраховочный характер.

С чем все же связана нервозность властей? С тем, что правительство не понимает, что происходит в экономике, не может выработать консенсусный взгляд на нее и еще меньше определиться с тем, что следует делать. В том, что делать что-то надо и немедленно, оно не сомневается. Если прямо сейчас не предпринять срочные меры, то очень велика вероятность, что заявленные к 2024 году цели национальных проектов не будут выполнены, доходы населения продолжат снижаться, а это уже чревато угрозой утраты социальной стабильности.

Но власть не только не знает, что предпринять, она боится честно признаться в причинах экономической стагнации. Одна из них (пусть не основная, но важная) – это санкции. О них сегодня не принято говорить как о тормозе для развития, но это не означает, что они его не тормозят. Тормозят и очень существенно. Но на эту тему наложено неофициальное табу.

Запрет на обсуждение имеют и другие вопросы. Ежегодно Росстат проводит опрос 4 тысяч предпринимателей на тему «Что мешает их бизнесу?» и получает схожие ответы: неопределенность экономического курса, высокие налоги. Но правительство не обращает внимания на эти результаты, курс продолжает быть неопределенным, а налоги только растут. Кстати, в 8 мерах Минэкономразвития эти проблемы не затрагиваются. У экономического блока своя повестка, которая мало перекликается с потребностями бизнеса.

Все хуже и хуже

У правительства есть все причины для нервозности, ведь результаты последних лет впечатляют – достигнут провал почти по всем направлениям. После 2014 года темпы экономического роста постоянно затухают, но главное – снижается производительность труда. На этом фоне ухудшается структура экономики, она все больше приобретает сырьевой характер. Особенно это наглядно видно на примере экспортно-импортных операций – за границу Россия поставляет сырье, а покупает оборудование и машины.

Постоянен как отток капитала, так и утечка мозгов. Последний раз положительный приток денег в страну был зафиксирован в 2007 году. В прошлом году из страны уехало 589 тысяч человек (в основном в развитые страны, куда отправляются люди с высоким уровнем образования), а въехало 377 тысяч – большая часть из них из республик бывшего Союза, преимущественно с низкой квалификацией.

Для России отток капитала и людей в долгосрочной перспективе является очень негативным процессом, констатирует экс-министр экономики России Яков Уринсон.

Не видя перспектив

Экономика зависит от бизнес-климата, от инвестиций, от человеческого капитала, от уровня НИОКР, от защиты прав собственности. Но наша власть делает ставку на другие рычаги, она пытается ее завести с помощью отдельных стимулирующих мер, не меняя базовые параметры. Но даже если это в какие-то моменты и получается, то через некоторое время экономика вернется в прежнее состояние, предупреждает Максим Буев, проректор Российской экономической школы. Такой курс выгоден отдельным политикам, которые могут похвастаться своими успехами, и им мало дела до того, что со временем все их достижения сойдут на нет.

Яркий пример с контрсанкциями. Уж сколько говорилось с гордостью о том, что они помогают развитию сельского хозяйства. В самом деле после их введения некоторые аграрные секторы нарастили производство, но как показывает исследование, в целом это не привело к существенному росту долгосрочных вложений. На фоне роста спроса произошел скачок, который после короткого периода стал постепенно угасать. Это закономерно, так как сегодня бизнес не видит перспектив в России, прежние начинания еще работают, а вот новые редки.

Распалась связь времен

Если ставить диагноз нынешней власти, то его можно выразить одним словом: не получается, – говорит Никита Масленников, советник Института современного развития. У экономики растет зависимость от структурных ограничений, их набор почти не меняется год от года.

У нас экономическая политика направлена на стимулирование отдельных отраслей или секторов, нужна же политика общего стимулирования всего народного хозяйства. А для этого нужно проводить масштабные структурные реформы. Но нынешняя власть их проводить неспособна, у нее распалась связь времен. В начале 2019 года совпали две тенденции: усиления монетарной и фискальной политики, но при таком раскладе никакой экономический рост невозможен.

Прошло полтора года с начала реализации национальных проектов, но до сих пор неясна их экономическая модель, если не считать под ней модель черного ящика, когда деньги в него входят и там исчезают. При этом чиновники уже начинают говорить, что на реализацию нацпроектов им не хватает средств. Между тем в I полугодии кассовое исполнение национальных проектов составило только 32%. А например, программа «цифровая экономика», на которую власть возлагает столько надежд, профинансирована на 8%.

Возможно то, что происходит с национальными проектами, еще не самый худший вариант. Если они будут реализованы в полной мере, то экономика почти целиком превратится в государственную с полным отсутствием конкуренции.

Успешные структурные реформы не могут происходить в отрыве от тех, на кого они направлены, напоминает Никита Масленников. Сегодня же коммуникация между чиновниками и бизнесом нарушена даже в условиях ручного управления.

Так к чему же мы все-таки пришли? Власть не способна реализовать назревшие экономические преобразования, она организована сегодня таким образом, что не в состоянии кардинально изменить экономическую повестку. Для этого она должна сначала изменить себя. Но никаких поползновений к этому не делает и, судя по сем признакам, делать не собирается. Из всего этого следует простой, но печальный вывод: экономический подъем в ближайшей перспективе стране не светит.

Владимир Гурвич